Таня лежала на кровати в своей комнате в старом-добром Тибидохсе, уныло посматривая на давно собранные чемоданы (вообще-то только чемодаН, но зачем отвлекаться на мелочи?..). «Ну вот и наступил конец учебы. Куда теперь? К Склепше на Лысую Гору?.. Ну уж нет, мало мне, что ли, всякой нечисти на занятиях было, так теперь еще и добровольно (!) с нею жить (не с Гробыней, конечно, а с остальными, «милыми и доброжелательными», обитателями этого специфического местечка)?!! Нет, этот вариант не подходит – слишком уж свежи в памяти воспоминания об выпускных экзаменах магспирантуры – теперь я этих упырей-вурдалаков на дух не переношу! Куда ж мне с такими замашками на Горку Лысую-то?..» 
Подавив вздох, Гроттерша покосилась на полученную сегодня очередную корзину красных роз, в сотый раз зацепив взглядом неизменную надпись на ленточке : «Itak, ona zvalas’ Tatjana!», прикрепленной к цветочному презенту. «До чего же предсказуем этот Гурий!» - словно в подтверждение этих мыслей, на глаза Тане попалось письмо, пришедшее с букетом от Пуппера, «последнее-препоследнее», как выражался сам Гурий.
«Последние-препоследние» послания Гротти получала уже довольно давно и перестала как-то на них реагировать, вежливо вразумляя Пуппера не менее вежливым отказом на его пламенные речи в духе «…я бросить все: теть, Джейн, магвокатс и магохранительс ради тебя, my dear Tanya, if ты сказать, что быть моя девушка!!! Я кидать мир к твои ноги, лезть за star в небо!! Лишь бы ты согласиться!!» Мотивировала она свой негативный ответ все теми же тетушками, Джейн Петушкофф и магвокатами, пыл Гурика постепенно хладел. Теперь «последние-препоследние» и «последние из последних» приходили как невинно-дружеские письма, лишь с легкой надеждой на что-то большее, спрятанной между строк.
Таня и сама не заметила, как снова начала заниматься самокопательством. что в последнее время случалось с ней все чаще. От равной степени грусти и бесполезности стенаний ее отвлек ставший уже таким привычным стук в форточку. Гротти приоткрыла ее и впустила в комнату карапуза в синих подштанниках. «Ну Поклеп и садист…», - пронеслось в голове у Тани. В это время прилетевший купидончик, заметив ее сочувствующий взгляд, мигом состроил жалобнейшую гримасу, собираясь таким образом выклянчить пару лишних пряников. Гротти улыбнулась, догадавшись, что задумал маленький прохвост (купидоны всегда были жуткими обжорами), и потянулась за сладостями, мимоходом бросив взгляд на зеркало, которое пару дней назад презентовала ей Склепша со словами : «Вдруг, посмотрев на себя лишний раз, задумаешься, не пора ли тебе что-то изменить? А то прям смотреть тошно уже!» Намекала ли Гробыня на стиль одежды, столь удобный для Тани, но столь ненавистный для самой Склеповой, или на что-то более глобальное, девушка не знала. И теперь, каждый раз взглянув на свое отражение, Грозная Русская Гротти вспоминала загадочный (а может и издевательский?) блеск в глазах подруги, смывшейся сразу же после того, как Таня поняла, что Склепова приделала подарок к шкафу намертво. Гроттерша никак не могла понять каким образом двухмерное зеркало умудрилось «сползти с насеста» и занять всю противоположную стену. Не изменилось лишь одно: зеркало будто впиталось в часть Таниной комнаты и стало единым целым с ней. «Ну Гробка и удружила. Мне съезжать уже надо, а я не знаю, как это снять», - задумалась девушка, проводя рукой по своему отражению. От, бесспорно, великих и гениальных раздумий Гроттер отвлек забытый ею купидончик, который что-то возмущенно пищал и махал конвертом. Таня спохватилась, что так и не отблагодарила посыльного, и метнулась за оброненной упаковкой печенья. Когда крылатый обжора наконец получил свою мзду, Тане со всевозможной важностью было вручено письмо.
«…от Гуни?!!» - сказать, что девушка была удивлена, - значит заткнуть фонтан аккуратно свернутой тряпочкой, как любил выражаться Ягуний Птолемей Селевк I, в быту просто Ягун. «Кстати о Ягуне, - подумала Гроттер, нехотя поднимаясь с кровати. Тошнотворный запах рыбьего жира напополам с оливковым маслом (новая заправка играющего комментатора) заставил Таню закрыть форточку, через которую он просачивался в ее комнату. Вернувшись в постельку, Гроттерша распечатала пухлый конверт и…тупо уставилась на розовую открытку, утыканную порхающими голубями. Посередине витиеватым почерком (явно не Гуниным) было выведено:

Уважаемая Татьяна Гроттер(ее имя и фамилия были вписаны уже Гломовым, остальное – обычная маг копия)! Имеем честь пригласить Вас на свадьбу двух известных и незабываемых магов, Гуни Гломова и Гробыни Склеповой, которая состоится в пятницу, 13 июля, в Лысегорском пансионе «Одна сатана», предназначеном специально для подружья и их гостей. С нетерпением ждем вашего приезда!
С уважением, жених.

В самом низу рукой «виновника торжества» было нацарапано: «Гроттерша, будь человеком, согласись стать свидетельницей на свадьбе!! А то Гробка уже всех претендентов и фанатов поотпугивала, закатывает истерики. швыряется моим пивом и требует исключительно «тыбысдохских девушек»! Я прям не знаю, куда деваться!..»
«Ну все, Танька, собирай манатки – наметился курс путешествия. Сейчас летим к Склеповой, а потом…как получится. Скорее всего, с Ванькой к нему полетим, проведу лето на природе. В общем, потом решу», - с этими мыслями Гротти достала контрабас и принялась прикреплять заклинанием свои вещи. Прощаться с кем-то она не собиралась – Ягуна, Катьку, Пипенцию и Бульона наверняка тоже пригласили, а, значит, они еще встретятся как минимум на свадьбе, с преподами же совершенно не хотелось. Не давала покоя мысля о том, ЧТО сделал с Гробкой Гуня, если вместо черного пригласительного с гробами и висельниками, вдухе Склеповой, Таня получила розовую с голубями?.. «Будем надеяться, Склепов просто их не видела», - решила про себя Гротти и уже собиралась было по привычке покинуть Тибидохс на контрабасе через окно (ибо полетные запреты Поклепа они с Ягуном научились обходить еще на II-ом курсе), как вдруг почувствовала, что ее что-то держит. Обернувшись, девушка изумленно уставилась на зеркало, которое…медленно затекало в щель чемодана. Протерев глаза, Гротти убедилась, что ей ничего не показалось. Дождавшись, когда оно полностью скрылось в ее вещах, Таня взгромоздилась на инструмент и взяла курс на Лысую Гору. Впереди ей предстояла ночь пути, иначе девушка не успела бы к утру на приготовления к свадьбе, а ей жуть как хотелось на это посмотреть и повеселиться от души.

            * * *

- Мамочка моя бабуся, да постой ты! – донеслось к Тане. – Да погоди же!! Фух, догнал-таки!.. Ты что, думала смыться без меня единственного и неповторимого? Позор на твою когда-нибудь седую голову! – затараторил Ягун, поравнявшись с ее контрабасом на своем пылесосе с новенькой тяжеленной бронированной трубой, которую приобрел всего лишь за 200 дырок от бубликов («Бабуся, да это же почти задаром было! как тут не соблазниться? – оправдывался он потом перед Ягге). На трубе виднелись еще не высохшие капли масла и жира, пахла она соответственно, поэтому Таня предпочла отдалиться от лопоухого комментатора на небольшое расстояние. Тот не заметил или, по крайней мере, сделал вид, что не заметил – он уже привык, что только ему дано разбираться в пылесосах, а они требуют жертв, чего другие понимать не хотят.
- Колись, ты хотела прилететь к Склепов ой первой и сказать, что Ягун забыл о подарке! Так вот – не получится! Я сам ей об этом скажу!!
- Вот черт, я тоже о презенте на свадьбу забыла… А ты что, действительно с пустыми руками летишь? – спросила Гроттер, про себя отметив, что на Лысой Горе надо будет заскочить в магвазинчик, где красиво упаковывают подарки, обернуть в красивую фольгу злополучное зеркало и передарить его самой Гробке – пусть сама с ним разбирается.
- Ну почему же! – возмутился внук Ягге. – «Лучший твой подарочек – это я!», как поется в одной лопухоидской песенке. А если серьезно, то моя Катюша сейчас летит покупать его, потому что от меня в плане выбирания подарков толку мало; как сказала Лоткова, единственное, на что я способен, это преподнести какую-то насадку для пылесоса. И чем ей насадки не нравятся? Подумаешь, недавно уже пятую подарил! Так я ей коллекцию пополняю!.. Между прочим, от всего сердца дарю, от груди отрываю, а она… Вот пойду и утоплюсь, чтоб знала, какого великодушного человека потеряла!.. Хотя нет, так уже Зализана делала, так не интересно теперь. А вот если пове…
- Постой! С какой это радости наша Лизон камнем вниз плавала?
- Танька, ну ты даешь! Уже вся школа судачит о том,как выпускница Тибидохса устраивает свою личную жизнь!..
- Ягун, не томи, рассказывай!
- А чего это тебя интересует-то? Какая тебе разница?.. Все, молчу, то есть рассказываю, только колечко-то свое опусти, вдруг еще искорка какая в бедного меня попадет? Будешь тогда из океана, над которым мы летим, меня вылавливать!.. Хорошо, хорошо, сам выплыву!! Так вот, я отвлекся… Это ты меня отвлекла, бяка противная! ААА, ОТПУСТИ МОЮ НОВЕНЬКУЮ ТРУБУ, СЕЙЧАС СОБЩУ ВСЕ, ЧТО СЛЫШАЛ!!! Вот так намного лучше… Итак, наш общий знакомый Громитарелкин решил уйти от еще одной нашей знакомой, Лизон Зализоновой. Лизка, недолго думая, закатала Мучайкошкину истерику, причитая как припадочная(хотя почему как?) в духе: «Глебушка, останься, кто ж тебе еще, кроме меня, будет жарить котлетки на подсолнечном масле БЕЗ этого вредного для здоровья холестерина?..» или «Глебушек, с кем же еще ты будешь так счастлив?..», на что тот отвечал, что с холестерином еда вкуснее и так счастлив он не будет больше ни с кем и никогда. Осознав (!) бесполезность своих криков, Зализана решила давить на жалость: она напустила в ванную воды, забралась туда по шею и начала угрожать, что если Колотилевов сейчас уйдет, то ей не зачем будет оставаться в этом бренном мире и она покончит с собой, утопившись. Говорят, она даже нырнула пару раз под воду для пущей убедительности.
Таня хмыкнула. Зализину не то что гроб, никакой Склеп не исправит.
- Так вот, - продолжил внук Ягге, - наш Давитараканов выразительно на нее посмотрел и посоветовал долго в воде не сидеть во избежание простуды. С этими словами он подхватил свои вещи вместе с папкой с рисунками и вышел из квартиры. Рассказывают, будто Лизка просидела в ванной целых трое суток, ожидая скрипа входной двери, свидетельствующего об возвращении Догоняйжирафчикова. Но так и не дождалась. Она вылезла из воды и тут же начала чихать. А ведь предупреждали же ее, неразумную!..
А о Громитарелкине с тех пор никто не слышал. Но, возможно, он тоже будет присутствовать на Гробыниной свадьбе… - с этими словами Ягун посмотрел на Таню, пытаясь прочесть на ее лице реакцию на свое предположение. Гротти состроила рожу a la Гуня Гломов. Мысленно хлопнув себя по лбу, наказывая себя за забывчивость, в том числе и о собственной способности, лопоухий комментатор попытался «подзеркалить» девушку, но был атакован прилипчивым лопухоидским мотивчиком с бессмысленными словами, в роде «я упала с сеновала, тормозила чем-попало». Поняв бесполезность своего дара в данном случае, Ягун таки отстал от Тани, пробурчав напоследок что-то о том, что плохие времена настали – даже лучшим друзьям не доверяют…
Но девушка уже не слушала его, она думала над словами внука Ягге. «Возможно, он тоже будет присутствовать на Гробыниной свадьбе…». Гротти прислушалась к своим ощущениям. «Все в порядке, мне просто было интересно, как там с Зализной дела обстоят. На всякий случай, нужно будет держаться поближе к Ваньке и Ягуну – мало ли что задумал некромаг…ведь это я обрекла было его на вечные мучения с Лизон…» - размышляла Таня. Она давно уже разобралась в себе и поняла, что ей нужен только Ванька. «Такой милый, родной, да просто ванистый и этим все сказано!..»При мысли о Валялкине Гроттер улыбнулась. Воспрянувший было Ягун, который, оказывается, только и ждал того момента, когда Таня забудет о его близком сосуществовании и погрузится в себя, вновь попытался «подзеркалить» ее, но теперь был выкинут еще быстрее и получил легкий ментальный щелкан по ауре. «Друзья должны быть общими, а секреты – личными», - вспомнилась Гроттерше фраза самого внука Ягге. Зачем он это сказал, если все равно пытается докопаться до последнего, каким бы личным оно не было?..
И все же, перед тем, как его вышвырнуло из Таниного сознания, Ягун уловил одну мысль: «Эти черные глаза как бездонный омут, раз затягивают и больше не отпускают….»

            * * *

Они летели уже третий час. В лицо дул неумолимый ветер, заставляя сильнее кутаться в куртку и стискивать смычок задубевшими пальцами просто из-за неспособности их разжать. Глаза нестерпимо слезились. Но это не мешало парню и девушке настолько, чтобы сбрасывать скорость полета. А к минусам быстрого передвижения они давно уже успели привыкнуть.
Вдруг Таня ясно ощутила, что звук, ранее определенный ею как крики чаек, медленно, но верно выделялся из общего фона, становясь все громче и пронзительнее. Гроттерша уже собралась было окликнуть Баб-Ягуна, летящего впереди (хотя не факт, что тот услышал бы ее), как внук Ягге сам обернулся и, уставившись круглыми глазами на что-то позади Тани, проорал не своим голосом: «Пригнись!!!». Подавая пример, он круто нырнул вниз.
Гроттер не зря столько лет играла в драконболл. За эти годы у нее выработалась отменная реакция, поэтому Танька, не задумываюсь, последовала за лопоухим комментатором, полностью доверяя ему.
В том месте, где пару секунд назад находилась девушка, пролетело…бревно? Да еще и орущее во всю глотку?!
- Вообще-то у деревьев нет глоток, - невозмутимо сообщил Ягун, снова «подзеркаливая», - у них есть…хмпф…ну уж не глотки так точно. Вот.
- Что это было?! – накинулась на парня Таня.
- Сейчас увидим, - задумчиво и как-то отстранено обронил внук Ягге, отлетая на небольшое расстояние от Гроттер.
«Что-то мне не нравится его взгляд…» - подумала девушка, обреченно поворачиваясь назад.
В метре над ними пролетел кто-то верхом на теннисной ракетке. Поскольку скорость этого странного объекта была высока, а Таня и Ягун на время разговора зависли на месте, разглядеть смазанный силуэт не получилось. Зато ветер прекрасно донес до них крик неизвестного субъекта: «Пипочка, не волнуйся! Я спасу тебя!!!»
Ребята недоуменно переглянулись. В глазах обоих читалось: «Ты думаешь о том же, что и я?..». Словно в подтверждение их мыслей, «бревно» пошло на второй заход, где-то успев развернуться. Теперь оно летело в обратном направлении, прямо навстречу субъекту на ракетке. Тоненько взвизгнув, тот попытался уклониться, но, неправильно, слишком резко затормозив, повис на руках на своем полетном инструменте, выводя громкие рулады не хуже орущего «бревна». Таня и Ягун поспешили на выручку незнакомцу. Он не казался им опасным, потому что: 1) опасные личности так не орут; 2) опасные личности наверняка умеют летать, этот же субъект едва держался на своей теннисной ракетке; 3) опасные личности не падают с полетных средств и тем более не гоняются на них за НЛО; 4) опасные личности не могут спасать «бревна» и называть их Пипочками. Несмотря на то, что до Лысой Горы оставался всего лишь час лета и друзьям хотелось поскорее оказаться в тепле (отогреться после длительного путешествия на пронизывающем ветру еще никому не вредило), любопытство, как всегда, пересилило в них здравый смысл. И оно, любопытство, было вознаграждено.
- Мамочка моя бабуся, да это же Бульон! – удивленно воскликнул Ягун, когда они с Гроттер приблизились к болтающему ногами в воздухе субъекту. – Что ты здесь делаешь, дружище? Молчи, дай я сам догадаюсь! Ты – висишь!.. Я угадал? Кивни в знак согласия. УРА! Я угадал!! Танька, дай мне конфетку! Как, нету конфетки?.. Купидон забрал? Ну попадись мне только! Мою конфетку взять!.. Правильно, все хотят обидеть маленького Ягууунчика… Вы еще пылесос у меня заберите, изверги!! Ха, так я и отдал!... – и лопоухий комментатор принялся нарезать, вернее, налетать круги вокруг несчастного Генки Бульонова (а это был именно он), который по-прежнему продолжал висеть в воздухе, что есть силы уцепившись побелевшими пальцами в древко ракетки, и затравлено следя за кульбитами не замолкавшего комментатора. Тем временем внук Ягге разглагольствовал уже на тему: «Что будет с тем, кто позарится на его родной пылесосик!..»
Заметив, что хватка Бульонов начинает ослабевать, пальцы Генки медленно, но верно сползают с ракетки, Таня устремилась ему на помощь, пытаясь докричаться до Ягуна сквозь его монолог, тема которого плавно перетекла в «О пользе и преимуществах пылесосов в целом».
- Перестань трещать без смолку! Лучше помоги мне! – прокричала Гроттерша играющему комментатору. Тот мигом умолк и помчался на выручку Тане. Они как раз вовремя успели подсадить Бульона на его ракетку и смыться до того, как их протаранил НЛВО (неопознанный летающий вопящий объект), шедший на третий заход. Создавалось впечатление, что «бревно» попросту пыталось протаранить компанию тибидохсцев или, в крайнем случае, оглушить их своими криками.
- Генка, ты вообще как здесь оказался? – спросила Гроттер, когда НЛВО скрылось из их поля зрения. – Тоже на свадьбу к Склеповой? А где же Пипу потерял тогда?
- Если бы Пипу…- вдохнул Бульон. – Я потерял ее 8 чемоданов и 1 сумочку. Вернее, пришлось оставить все вещи моей Пипочки в Тибидохсе. Я выпросил у Соловья Разбойника ту самую лавку с кандалами, на которой она летала в Магфорд перед началом вашей магспирантуры. Это для того, чтобы Пипочке не было так страшно лететь к Гробыне, да и чемоданы было куда ставить и чем прикрепить. Только я собрался было погрузить на летающую лавку ее первую сумку, как Пипа сказала, что вещи можно телепортировать, а не везти, и что я отнимаю ее драгоценное время. По ее словам, если б не моя медлительность, она давно бы уже стискивала в своих объятиях невесту. И, желая показать, какой смелой и бесстрашной может быть Пипа, выкрикнула: «Торопыгус угорелус!» и взмыла в небо. Я вскочил на свою ракетку, напрочь позабыв о каких-то чемоданах. Ветер донес ко мне ее крик: «Бульончик, спаасиии!!!»
- А где же сейчас Дурнева? – спросила Таня.
- А вы по внимательнее присмотритесь к тому, что так неосмотрительно нарекли «бревном». У вас есть шанс все хорошенько рассмотреть – Пипочка как раз на четвертый заход идет, - меланхолично заключил Генка, всматриваясь в стремительно приближающуюся черную точку.
Баб-Ягун и Гроттерша тоже начали пристально вглядываться в «бревно». И, когда оно пролетало в считанных метрах под ними, ребятам удалось различить неясный силуэт, тесно прижавшийся к деревяшке.
- Мамочка моя бабуся, так вот кто так орет! Аж уши закладывает!! – возмутился лопоухий комментатор, а Таня поинтересовалась у Бульонова:
- Ну и как мы ее снимать будем?
- А никак! – встрял внук Ягге. – Подумайте сами: допустим, мы отцепим Пипенцию от ее средства передвижения. Где гарантия, что вместо благодарности мы не получим новую порцию воплей и истерику на закуску?
- Но ведь снять-то ее все равно потом придется! – возразила Гроттер, понимая, к чему клонит друг: оставить Дурневу «развлекаться» и дальше.
- Ну так потом и снимем! – воскликнул Ягун, удивляясь непонятливости Таньки. – За все время, которое Пипа провела на летающей лавке, она ни разу не сбилась с главного курса – на Лысую Гору. Каким чудом она умудряется поворачивать свой полетный агрегат – неизвестно, но факты есть факты: Дурнева идет уже на пятый заход… А-а-а, спасайся кто может! Кто не спасся – я не виноват! Не говорите потом, что не предупреждал!!! – заорал внук Ягге, ныряя вниз, чтобы избежать столкновения с «бревном».
Гроттерша и Бульон переглянулись. С одной стороны, Пипенцию было жалко (хоть и не всем – Таня покосилась на драпавшего комментатора). С другой, за время разговора они все замерзли окончательно, и теперь слова прерывались барабанной дрожью их зубов, не попадавших друг на друга от холода. Холод победил. Баб-Ягун, довольный, что остальные его послушались и сейчас направляются к Склеповой, а главное – к теплу, летел первым. Бульонов – в центре процессии. Он размышлял, как бы по прибытии в лысегорский пансионат по-аккуратнее объяснить Пипочке, куда делись и где остались все ее 8 чемоданов и 1 сумочка. И кто в этом виноват. И лишь Таня, замыкавшая троицу, все время оборачивалась, бросая взгляд на по-прежнему носящегося из стороны в сторону ОЛВОПИП (опознанный летающий объект по имени Пенелопа). Пипенция, поняв, что никто не собирается ее спасать, еще сильнее уцепилась в свою лавку. Она строила планы мести.
Наконец вдалеке показалась долгожданная Лысая Гора. 
* * *
«Наконец-то. Прилетели. Добрались. Осталось только вспомнить, какой из всех этих домов – Гробынин. Может, вон тот с красной крышей? Или с синей, на ней еще покойник такой странный лежит?.. Это вполне в духе Склеповой... И чего это Ягун с Генкой на меня так выразительно косятся? Подумаешь, кроме меня никто еще не бывал в гостях у Склепши, а адрес мы забыли захватить. Наверно, надо им сказать, что у меня все под контролем – пусть не переживают так, не заблудимся. Надеюсь… Главное, что мы на Лысой Горе – самое страшное уже позади. Осталось только найти Гробкин дом до того момента, когда у меня отвалятся задубевшие пальцы вместе со смычком, и я полечу вниз на контрабасе, потеряв управление…» - с такими невеселыми мыслями Таня кругами снижалась. Вдруг она вспомнила о том, что собиралась сделать, и крикнула ребятам:
- Полный порядок. У меня все под контролем! Я почти вспомнила!...
Парни с умным видом кивнули. При этом во взгляде Ягуна ясно читалось: «Если она не найдет дом в ближайшее время, я ее лично придушу и скажу, что так и было, клянусь своей бабусей!..», а Бульонов его поддерживал. Пипа же Гроттершу не слышала – она уже давно находилась на земле. Только завидев Лысую Гору, Дурнева заставила свой полетный агрегат мчаться на такой скорости, что обошла остальных и уже минут 10 как мило общалась с каким-то здоровенным лысым шкафоподобным мужиком. Завидев это, Генка побагровел, но смолчал. Тем не менее его сжатые кулаки говорили сами за себя. Свою Пипочку он не собирался отдавать никому.
В это время Баб-Ягун откровенно скучал. Широкой комментаторской душе хотелось праздника, а, поскольку ближайшим являлась свадьба Склепши и Гломова, он стремился именно туда. Колесить в воздухе ему уже надоело давно, и он тихо сопел, когда Танька в очередной раз восклицала: «Нашла!!», а потом, оборачиваясь, смущенно сообщала, что ошиблась. Ягун не винил свою подругу, он понимал, что Гроттерша хочет оказаться в тепле не меньше него самого. Тем более лопоухий комментатор устал до такой степени, что даже стрекотать с прежней беззаботностью сил уже не было. Поэтому он молчал. Что бывало нечасто. Парень уже забыл о договоренности встретиться с Катей возле лысегорского фонтана, их любимого места для романтических свиданий, в 17.00 – к этому времени они оба должны были быть на месте. Баб-Ягун с Лотковой собирались дарить Гробыне подарок вместе. Какой – он сам еще не знал, презент выбирала его девушка. Главное, что он был вообще – в чем, в чем, а в ответственности Лотковой он не сомневался никогда. Но, к сожалению, мысль о родной Катюше в последнее время его не посещала, поэтому лопоухий комментатор по-прежнему медленно снижался, с надеждой поглядывая на Гроттер.
Вечерело. На улице холодало. В небе тем более было нежарко. Кто знает, сколько бы еще наши герои кружили в небе, так и не узнав, что Склепова сделала ремонт к празднику: перекрасила дом, поменяла черепицу на крыше, пробила потолок и таким образом добралась до засекреченного второго этажа. Заявив, что там слишком пыльно и грязно, Гробка взялась за его очищение и переоборудование. Теперь на втором этаже находились комнаты для гостей. Ну и что, что все делал верный Гуня и бригада магфессионалов-молдован? Все заслуги Склепша приписывала исключительно себе.
Итак, не догадываясь о том, что дом изменен и искать его по старым приметам не имеет смысла, троица тибидохсцев по-прежнему рыскала над Лысой Горой в поисках местожительства будущих супругов. И, если бы Таня не снизилась, пролетая над Пипой и ее собеседником…
- Парни, да это же наш Гломов! – заорала Гроттерша, тыча пальцем в «шкаф». – Спускаемся!!
С этими словами девушка пошла на посадку. Как только Таня смогла слезть со своего контрабаса и разогнуться, потому что за долгое время путешествия все мышцы ужасно затекли и теперь отказывались повиноваться, она была заключена в медвежьи объятия Гуни. Жених явно был рад их всех видеть, о чем сообщал, не прекращая стискивать Генкину руку в крепком рукопожатии. Бульон честно сохранял на лице выражение непринужденности и безграничной радости, но, как только Гломов отвернулся, чтобы поприветствовать Баб-Ягуна, Гена перестал притворяться. Скривившись, он растирал пожатую руку – все таки иногда Гуня забывал о своей непомерной силище.
- Пипенция, а Пипенция? Скажи-ка мне, будь добра, какой Чумы ты до сих пор не подала нам знак?.. – ласково пропел играющий комментатор, медленно и с наслаждением надвигаясь на дочь председателя В.А.М.П.И.Р. Мы из-за тебя битый час по всей Лысой Горе носились в поисках дома Гробыни, в то время как ты мило беседовала с ее будущим мужем! Мамочка моя бабуся, не могла раньше сказать?!
Дурнева хмыкнула. Напор внука Ягге ее совершенно не пугал, она любила доводить людей до состояния кипения. А если им это уж слишком не нравилось, у Пипы всегда есть при себе интуитивная магия – против такого особо не попрешь.
- А ты спрашивал? – безразлично молвила та, и развернувшись к Ягуну спиной, продолжила в чем-то убеждать Гуню: «…нет, ты не понял свою невесту! Гробка просто обезумеет от счастья, увидев меня!.. И не спорь, я лучше знаю!!» Занимаясь этим бесполезным втолковыванием, Пипенция про себя злорадно и довольно ухмылялась. «Вот им моя маленькая сладкая месть… Будут знать, как оставлять меня на произвол судьбы!» - думала она. Дурневу совершенно не волновал тот факт, что она без проблем смогла справиться с летающей лавкой и даже под конец полета научилась исполнять верхом на ней «штопор». В собственных глазах она казалась себе несчастной жертвой.
Гломов озадаченно почесал затылок. После длительного монолога Пипы его перегруженным мозгам требовался отдых.
- Кстати, Гуня, почему это ты вдруг постригся налысо? – ляпнула первое, что пришло в голову Танька, пытаясь перевести разговор в другое русло. Сделала она это во избежание назревавшего скандала, потому что неугомонный внук Ягге тонко намекнул Дурневой, что обезумевшая после встречи с ней невеста Глому нужна уже не будет. Пипа вспыхнула и собиралась было высказать Ягуну все, что она о нем думает, а лопоухий комментатор заинтересованно приготовился слушать, но тут Гуня соизволил ответить своим громоподобным басом, который перекричать не представлялось возможности. Поэтому скандал увял на корню.
- Да у Склепши новый закидон был, - начал объяснять жених. – Какой-то идиот приперся в студию, где снимаются «Встречи со знаменитыми покойниками», и оставил там свою цветастую брошюрку. Там было написано что-то в духе: «Акция! Стрижка – всего за 10 зеленых мозолей!! Бритье – первый раз бесплатно!!». К моему огромному огорчению, эта бумажка попалась на глаза именно Гробыне. Она загорелась идеей смены моего имиджа. Притащив меня по указанному в брошюре адресу, Склепова велела постричь меня наголо. Когда горе-парикмахер попытался вякнуть, что это будет уже не бритье, а стрижка, и она должна ему 10 мозолей, моя невеста так зыркнула на него своими разномастными глазищами, что бедняга покрылся плесенью и тиной с ног до головы. Кстати, эта гадость в последствии так и не отмылась…
Гуня задумался. Наморщив лоб от усердия, он наверняка пытался припомнить какую-то фразу из Гробкиного репертуара, но после словесных атак Дурневой это не представлялось для него возможным, по крайней мере, в ближайшее время.
Пипа, которой надоело сидеть на одном месте, очень громко заявила о себе и своих потребностях во вкусной еде и теплой постельке. Все ребята переглянулись и единогласно решили отправиться-таки в дом жениха и невесты – а то действительно засиделись чего-то прямо на улице.
- Гуня, а как же ты сегодня решился выйти нас встречать? – поинтересовалась Гроттерша, догоняя того. Поскольку контрабас по привычке тащил Ягун, Тане было намного легче передвигаться без дополнительного багажа.
– Сегодня же четверг, а благодаря Склепше ты получил четверговый сглаз!
- Да я вообще-то и не собирался вас встречать… Если честно, я вообще не знал, что вы приезжаете… - смутился Глом. – Меня Гробыня в магазин за колбасой отправила, заявив, что раз я все сожрал, значит, мне новую и покупать. Кое-как отбившись от тройки «мстителей», я пошуровал быстрее. Глядь – Пипенция с недовольным видом сидит на какой-то деревяшке (Дурнева сзади обиженно засопела – она уже успела привязаться к своему необычному полетному инструменту) и вверх все время косится. Дык, чего не поболтать со старой знакомой?.. – жених, подумав, добавил: - И никто за весь разговор не приставал…странно это…
Пипа довольно заулыбалась («Лучше бы она этого не делала», - в ужасе подумал лопоухий комментатор). Кто ж, как не она с ее интуитивной магией, мог помочь бедному Гунию? Правда, совсем не безвозмездно. Но об этом он узнает потом.
Вдруг Баб-Ягун со всей дури треснул себя по лбу, сунул контрабас офигевшей от такого обращения Пипенции. Проорав что-то в роде: «Какая же я дубина! Как мог забыть?! Чем я думал?!», он рванул в обратную сторону от запланированного маршрута и вскоре скрылся за поворотом.
Таня, Гуня и дочь председателя В.А.М.П.И.Р обменялись многозначительными взглядами. Дурнева покрутила пальцем у виска, этим понятным жестом выражая свое мнение. Гроттер быстро забрала свой многострадальный инструмент. Жених остался стоять на месте – он до сих пор переваривал происшедшее. Потом пожал плечами, мол, у каждого свои глюки, и повел девушек к своему скромному жилищу. Вернее, к их с Гробкой, хотя Склепова признавала дом исключительно своим личным.

            * * *

Ягун бежал со всех ног. Забыв об усталости и ноющих мышцах, он мчался со скоростью, на которую только был способен. В голове билась одна-единственная мысль: «Успеть. Обязательно успеть… я верю, она еще не ушла…я просто должен успеть!!». Дыхание давно сбилось, дома мелькали перед глазами, но парень не останавливался ни на секунду. Он просто знал, что этого делать нельзя.
Добежав до фонтана за рекордное время, Ягун обессиленно прислонился к его бортику и зачерпнул ладонью прохладную воду. Понаблюдав за своим отражением в зеркальной глади, он со злостью ударил кулаком по воде, а потом просто рухнул на землю, обхватив руками колени и уткнувшись в них лицом.
Возле фонтана никого не было.

            * * *

Как только ребята поздоровались с Гробыней, поздравили ее с предстоящим событием и выслушали кучу возмущений по этому поводу, каждому было выделено по комнате. Первой в свою опочивальню направилась Пипа, за ней с расстроенным видом поплелся Бульонов. «Видать, влетело ему за забытые чемоданы…Бедный Генка, - подумала Таня, заходя в свою временную спальню. – Пипенция, наверное, всю душу из него вытрясла – еле ноги волочит, так замучился. Хорошо хоть Дурнева не вспомнила, что в одном из этих чемоданов лежало ее праздничное платье от Пако Гробано, которое пару дней назад прислала тетя Нинель и которым она хвасталась на весь Тибидохс. Иначе здесь произошла бы маленькая разборка с применением интуитивной магии: ведь все Пипины вещи прибудут только послезавтра…»
Задвинув контрабас под кровать, Таня принялась рыться в сумке в поисках платья, предназначенного для свадьбы. Пару дней назад, так же сидя на кровати в своей самой любимой позе – поджав одну ногу и притянув ее к груди, Гроттерша размышляла над тем, что же ей надеть на церемонию бракосочетания Гломова и Склеповой. Поскольку излюбленной одеждой девушки всегда были «пыльные свитера да потертые джинсы», как выражалась Гробыня, подобрать одежду к такому торжественному мероприятию было весьма проблематично. Таня уже подумывала было над тем, не смотаться ли на Лысую Гору за чем-либо приличным, когда ее взгляд упал на зеркало, подарок мадемуазель Склепофф. В нем отражалась Гроттер, вот только…на ней было надето то красивое платье, подаренное Валялкиным к их выпускному!.. Осмотрев себя и убедившись в том, что она по-прежнему в зеленой футболке, девушка снова взглянула на свое отражение. Но то даже и не думало показывать правду! Зеркальная Танька мило улыбалась и теребила цветок, прикрепленный к поясу своего наряда. «Не так уж и бесполезен Гробкин презент», - пробормотала тогда Гроттерша и направилась на поиски подарка Ваньки.
Теперь девушка сидела на кровати и рассматривала сверток с платьем. Распечатав его, Таня принялась за приведение наряда в нормальный вид. Произнося: «Утюгус гарячус глажус стрираюс лентяюс»(заклинание для тех, кому влом или некогда смотреть за состоянием своей одежды), Гроттерша выпустила зеленую искру и критически осмотрела результат. Оставшись довольной, она подхватила свое обновленное платье и поместила его в шкаф.
Пока Танька распаковывала свои нехитрые пожитки, ее необычное зеркало вытекло из сумки и перебралось на стену, заняв все свободное пространство над кроватью девушки. «Кстати о кроватях, - подумала Гроттерша, наблюдавшая за действиями подарка подруги. – Этот перелет меня вымотал. Странно, с чего бы это? Вроде и не сильно замерзла, и летели всего 4 часа. Ладно, пора баиньки… Где тут у нас самое теплое одеяло?..»
Расстелив постель и натянув свою любимую ночнушку, девушка легла спать. Перед тем, как погрузиться в сонное царство Морфея, Танька вспомнила, что за все время пребывания в гостях Ягун так и не объявился…

            * * *

Девушка проснулась от стука в дверь своей комнаты. Высунув растрепанную голову из-под одеяла и продрав сонные глаза, Танька посмотрела в окно. На улице давно наступила ночь. «Прекрасно. Просто замечательно, – подумала она, малодушно накрывая голову подушкой и надеясь таким образом избавиться от надоедливых посетителей. – И кого это Чума принесла в такую пору?!» Тем временем столь поздний посетитель стал напоминать о себе намного громче и настойчивее, колотя по несчастной дверце. Вспомнив о том, как ее однажды будил Сарданапал Черноморов при помощи кружки ледяной воды, Гроттер быстро заговорила комнату от попадания любой влаги в течение получаса. Она надеялась, что за это время от нее отстанут. А чтобы за дверью поняли, что с ней шутки плохи, Танька мстительно изменила заклинание так, чтоб вода вылилась на ее вызывателя в тройном количестве. Неужели они, наивные, думали, что за 2 года учебы в магспирантуре Гроттер не выучилась ничему полезному?..
С той стороны двери тоже вспомнили этот садистский способ пробудки, сначала послышался приглушенный шепот, потом глухой стук, журчание водички, вопль, топот удаляющихся ног и чей-то истерический смех. Наверно, того, на кого не попало. Удовлетворенно хмыкнув, девушка снова залезла под одеяло.

            * * *

К Таниному огромному сожалению, в покое ее не оставили. Двое «хороших» людей (а в том, что их осталось только двое, Гроттер поняла по их тихому переговариванию) и не собирались расходиться по комнатам. Они явно задались задачей добудиться Таньки во что бы то ни стало, используя любые методы. Посовещавшись друг с дружкой, они пришли к какому-то решению. Сон давно и надолго покинул Гроттершу , она понимала, что рано или поздно все равно пойдет и откроет своим непутевым «будильникам», но…это будет нескоро.
…Лежа под одеялом, Танька не видела, как в ее комнате материализовался огромный банный веник, с метр длиной. Зато она имела удовольствие ощутить, как он может метко лупить по заднице и как от него непросто отбиться. Ругаясь сквозь зубы и пытаясь прикрыть мягкое место, девушка подбежала к двери. Откуда-то была уверенность в том, что гадкие посетители, призвавшие на голову Таньки монстра под названием «банный веник», сейчас смотрят в замочную скважину и слушают ее ругань. Разозлившись, Гроттерша взялась за ручку и резко открыла дверь, благо та открывалась наружу. Все пошло по второму кругу: сначала слышался приглушенный шепот, потом глухой стук, громкий вопль, топот удаляющихся ног и чей-то истерический смех. Выглянув из дверного проема, девушка увидела ту, которую и ожидала, - Гробыню. Склепова сидела на полу, прижимая руки к левому глазу и тихо подвывая. «Жалко, что ее соучастница убежала, - с сожалением подумала Таня. – Ну ничего, разберусь с виновницей!..» А в том, что инициатива принадлежала именно Гробке, Гроттерша не сомневалась.
- Ну что, будем признавать свою вину? – спросила Танька, присаживаясь рядом с пострадавшей невестой.
- Ты чего?.. – провыла Склепша. – Мы же тебя на девишник позвать хотели…А ты…биться сразу…ууууу…больно…
- Да ладно тебе, - немного стушевалась девушка. – Биться….и, между прочим, вы первые начали!! Сначала вода, потом этот веник еще… Ничего умнее придумать не могли? Уберите его, а то он скоро всю комнату разнесет! Твою комнату, в твоем доме!
Гробыня хихикнула.
- Да это Верка с метлой банной что-то намутила. А поскольку она удрала, а я не знаю как снять наложенное на него заклятье, летать он будет у тебя до утра… И вообще, Гроттерша, какой Чумы тебе надо было эту дверь открывать так резко?! Как я теперь на свадьбу с фингалом пойдууу?.. Что мне теперь делааать?...
- Не волнуйся, я сделаю тебе качественную иллюзию на время бракосочетания, замаскировав его… Теперь ты успокоишься и перестанешь реветь?
Гробыня тут же перестала хныкать и довольно посмотрела на Таньку. Все ее слезы как ветром сдуло, взгляд стал наглым, как и прежде.
- Учти, сиротка, никто тебя за язык не тянул. Будешь завтра надо мной работать до тех пор, пока меня не удовлетворит результат. То есть очень долго и старательно, поняла? Ну а теперь, поскольку благодаря стараниям Попугаевой в твоей комнате временно находиться нельзя, не присоединиться ли тебе к нашему скромному девичнику? У меня в комнате уже шестеро девчонок, только тебя дожидаемся. Ну и горазда же ты спать, Гроттерша! – укоризненно бросила Склепова и, поднявшись, бросила собеседнице. – Ну что, идешь?
- А куда ж я денусь? – притворно огорченно вздохнула Танька, и они с Гробкой направились к той в спальню.

            * * *

В комнате у Склеповой царил живописный бардак. Если разбросанные тут и там подушки еще кое-как вписывались в общий интерьер, то огромная бочка с мутной водой посреди комнаты оказалась для Тани полной неожиданностью. Осторожно обойдя сию емкость, Гроттер присела на свободное место, благо его в немалой спальне Гробыни было предостаточно. Осмотревшись, девушка поняла, что гостей у Склепши действительно шестеро. Первым в глаза бросался монументальный силуэт Пипенции. Она томно возлежала прямо рядом с бочкой на вышеупомянутых подушках. Склонившись над странной жидкостью и сосредоточенно вглядываясь в нее, Дурнева как будто пыталась увидеть дно, что было заведомо невозможно. Тем не менее Пипа не сдавалась. Над дочерью председателя В.А.М.П.И.Р нависала Попугаева. «Любопытство – не порок», - вспомнилась Тане Веркина любимая фраза.
Ни Пипенция, ни Попугаиха на приход Гроттерши не обратили никакого внимания. Или, по крайней мере, сделали вид, что никого и ничего не заметили. Если по Дурневой было видно, что она всецело поглощена глядением в воду, то Верка при появлении Тани заметно занервничала, быстро отвернулась от зашедших в комнату девушек и усердно стала делать вид, что ее интересует мутная субстанция. «Наверное, мокрые волосы спрятать хочет, - подумала Гроттер. – Не зря же она тогда так завывала. Надеюсь, холодный душ пришелся ей по вкусу. Могла бы и не отворачиваться: все равно я знаю, кто же это такой добрый призвал банный веник… А переигрывать насчет заинтересованности в той штуке не стоит. До того неправдоподобно смотрится, что аж неприятно…»
Свои мысли Таня решила не озвучивать, тактично промолчав: чего ссориться по пустякам? Подумаешь, поспать не дали. Велика беда! Обижаться можно раз, другой, но когда это происходит постоянно, злиться долго не получается. Правду говорят, что человек привыкает ко всему. А за время учебы в Тибидохсе и не с таким свыкаешься – мало ли что может случиться?... Одному младшекурснику снится страшный сон – он просыпается и с перепугу орет; второй слышит – тоже просыпается и начинает подвывать; пробуждаются соседние комнаты – пугаются и давай волать за компанию… Цепная реакция. И в итоге не спит весь Жилой этаж. Большинство собирается в жилище виновника шума, старшекурсники успокаивают младших, особо нервные и впечатлительные носятся по коридору, причитая на всю школу: «А-а-а! За нами пришла Чума!» Ну и как тут поспишь? Приходится сонно подниматься и идти упорядочивать беспорядок, потому что чем скорее это все закончится, тем дольше ты сможешь еще поспать. Главное в путешествии до комнаты источника твоей бессонницы – не натыкаться на стены в попытке заснуть на ходу… И так почти каждую ночь. Поэтому Гроттер не сильно расстроилась из-за внеплановой пробудки, тем более что она произошла не по чьему-то приколу, а ради дела. Что-что, а девичник она пропустить не могла.
В это время в комнате произошло заметное оживление. От громогласного Пипиного вопля: «Вот он! Попался!» большинство девушек подпрыгнули от неожиданности. Таня удивленно перевела взгляд на Дурневу. Гробыня только хмыкнула, выразив этим свое мнение. Верка от испугу треснулась подбородком о голову Пипенции, так как до ее вопля возвышалась над ней, а после оного не подпрыгнула, а, наоборот, резко присела. Лиза Зализина, тоже находившаяся в спальне Склеповой, не обратила на дочь председателя В.А.М.П.И.Р никакого внимания. Все время, проведенное Гроттершей в Гробыниной комнате, Лизка сверлила девушку колючим, недобрым взглядом. Таня в свою очередь старалась не смотреть в сторону припадочной Зализоновой. Катя Лоткова, также приглашенная на девичник, ограничилась лишь рассеянным кивком: сейчас ее волновала только пилочка для ногтей. Ну и мысли, на которых она и сейчас сосредоточилась. Рита Шито-Крыто, в отличие от девушки Ягуна (настоящей, бывшей?.. Ждите следующей проды!), очень заинтересовалась, что же удалось поймать Пипе в этой мутной жиже. Девушка придвинулась поближе к Дурневой и стала расспрашивать ее. Как оказалось, Пипенция занималась хоть и совершенно новым, но действенным (по утверждению самой Ритки) способом гадания на суженого.
- Он был такой…такой красивый…и высокий…и с очочками такими…кругленькими… - восхищенно рассказывала дочка председателя В.А.М.П.И.Р.
- …и со шрамиком на лбу в виде копирайта? – скептически поинтересовалась Склепша.
- О да…вернее, в виде двух копирайтов!! – начала завираться Пипенция, даже не краснея. – Нет, даже трех!!
Находящиеся в комнате девушки переглянулись. Во взгляде каждой читалось: «Сейчас она еще скажет, что это был Пуппер…»
- Это был Пуппер!! – осенило Дурневу. – О мой идеал, моя любовь, моя судьба!!!
Верка прыснула в кулак. Дико чесался язык сказать какую-нибудь гадость. «Нужно молчать… - повторяла она себе. – Мы с Дурневой временно в одной комнате живем… Так что пока - молчать…» Первой не выдержала Гробка. Разоржавшись прямо в лицо обидевшийся от такого хамства Пипе, она выговорила:
- Ой, не могу!.. Пуппер! Ха-ха-ха! Какую травку ты куришь, милая? Поделись – тоже хочу увидеть глюки!
Дурнева засопела. Этой паузой не преминула воспользоваться Лоткова, которая закончила поправлять маникюр:
- Да нет, травка тут ни при чем… Это уже неизлечимое заболевание. И, надеюсь, не заразное. Пип, когда же ты оставишь бедного Гурика в покое? У тебя же вроде Генка есть…
- Да ладно… - дочь председателя В.А.М.П.И.Р принялась сдавать позиции. – Но он был очень на него похож! Да-да-да!.. Такой же высокий…даже чуть выше…и красивый…ну почти…ах…
- Уж не Бульон ли это? – поинтересовалась Рита.
- Нет! Да нет…наверно, - и Пипа принялась сравнивать Пуппера-мечту и Генку-реальность, ненадолго выбыв из разговора.
Тут Шито-Крыто, о чем-то вспомнив, пулей вылетела из Гробыниной спальни. Вернувшись через пару минут с блюдцем, кувшином молока, банкой меда, рыбьим скелетом и солонкой, девушка под недоуменными взглядами дохрумала соленый огурец. «Для лучшего самочувствия», - пояснила она.
- Народ, я знаю убойное гадание! 100%-ная правда!! – объявила Ритка, дожевав и указав на принесенное. – А это все – ингредиенты! Ну что, рискнете здоровьем?..
- А почему сразу здоровьем?.. – начала возмущаться всеми забытая Лизон. – Мой Глебушка будет огорчен, если со мной что-то случится…
- Лиза, у тебя больше нет Глебушки… - тихо сказала Катя. – Он пропал еще в прошлом месяце…
- Ах да… - Зализина, сузив глаза, уставилась на Гроттершу. – Во всем виновата эта…
- ПУНДУС ХРАПУНДУС!!! – быстро выкрикнула Таня. Выслушивать в очередной раз список своих «провинностей» не было никакого желания. Оглянувшись на остальных девушек, она заметила скрытое одобрение. Так как Лизка приехала еще рано утром, достать своим нытьем она успела всех.
- Итак, приступим к гаданию… - Ритка, смешав в только ей ведомых пропорциях все принесенное, перелила получившуюся смесь в блюдечко и зашептала что-то себе под нос. В жидкости мелькнул хвост рыбьего скелета, после этого Таня уже ничего не видела. В комнате заклубился туман, и девушка поняла, что летит. Хотя нет, она падает вниз и вниз, навстречу неизвестности…

            * * *

Таня очнулась и поняла, что лежит на полу. Вокруг клубился розовый туман. Гроттер поежилась. Отчего-то на ум пришло: «Он легко скрадывает шаги…» Резко обернувшись, девушка не заметила ничего опасного. Только вокруг по-прежнему было туманно. «Ну все, Танька, мания преследования прогрессирует. Магсихушка на Лысой Горе плачет по тебе горючими слезами! Какие шаги, что мне мерещится? Чума бы побрала эту Ритку с ее новыми гаданиями! Как я теперь выйду из комнаты, если не то что двери, ладоней не вижу!» Гроттерша встала и выставила перед собой руки, чтобы не врезаться в какую-нибудь стену. Куда идти, она не знала, поэтому направилась вперед, логично рассудив, что вскоре наткнется на мебель. А там уже на ощупь можно и до выхода из комнаты добраться.
…Прошел час. Девушка брела вперед и вперед. В груди зарождался страх. Он клокочущими волнами атаковал ее маленький островок спокойствия. Еще в начале своего пути, когда Таня поняла, что на преграду ей наткнуться не суждено, девушка хотела развернуться и пойти в обратном направлении. Но с каждым шагом в ее душу зарождалась уверенность, что, в какую бы сторону она ни пошла, выхода там нет. Создавалось впечатление, что Гроттер провалилась в Ничто. Иначе то, где она сейчас находилась, девушка назвать не могла. «Где я?» - эта мысль все чаще посещала Таню. Гроттер пыталась отогнать навязчивые идеи про козни Чумы-дель-Торт, но перед глазами против ее воли проплывали странные и страшные картины:

…Ритка – приспешница Чумы. Она сидит на полу возле трона убийцы Таниных родителей и с обожанием смотрит на ту.
- Хозяйка, я все сделала так, как ты сказала. Этой мерзкой Гроттерше и ее подругам никогда не покинуть Туманной Пелены. Они ни о чем не подозревали до конца древнего шаманства вуду, с большим пренебрежением отнеслись к ингредиентам. Но нам же от их глупости было только проще осуществить задуманное, ведь так, Хозяйка? – Шито-Крыто поцеловала протянутую ей когтистую высохшую руку.
- О да. Наконец я избавилась от этой девчонки, теперь никто не будет мешать исполнению моих планов… - проскрипела Чума.
- И мы будем править миром? – в голосе Риты зазвучало предвкушение.
- Мы? Ах да, мы…Конечно, мы… - пробормотала Хозяйка. В ее глазах зажегся странный огонек. – Я хочу преподнести тебе подарок. Закрой глаза, ты не пожалеешь… Пепелис Кремацио!!
Пепел начал оседать на землю и, подхваченный неизвестным легким ветерком, понесся прочь…

…Таня бродит в тумане уже очень долго. Она давно потеряла счет времени, проведенному здесь. Впереди из ниоткуда появляется дверь. Гроттер вздыхает с облегчением и направляется к ней. До выхода остается не больше десятка шагов, когда за спиной раздается оглушительный рев. Оглянувшись, девушка видит приближающегося к ней Гоярына. Он летит на большой скорости, его глаза гневно сверкают, дракон выдыхает пламя, и огонь несется к Тане. Гроттер понимает, что единственный выход – нырнуть в спасительную дверь до того, как пламя Гоярына настигнет ее. Из последних сил Таня бежит к проему и с ужасом понимает, что не успевает. Когда девушке остается лишь протянуть руку к выходу, дверь захлопывается. В бессильной ярости Гроттер дергает за ручку, пытаясь вновь открыть проем, но ей не удается. Дверь тает в тумане, а вместе с ней последняя надежда. Гроттер разворачивается и ждет конца. Огонь поглощает ее…

…

* * *

Пипа очнулась и поняла, что лежит на полу. Вокруг клубился зеленый туман. Отчего-то на ум пришло: «Фу, какая гадость!» Встав и оглядевшись, Дурнева обнаружила, что находится здесь совершенно одна. «В чем прикол?! – недоумевала девушка. – Это должно быть смешно, да? Тогда почему я не смеюсь?! Ну, Ритка, попадись ты только мне! Бульона на тебя натравлю!!» Еще раз осмотрев все вокруг, дочь председателя В.А.М.П.И.Р поняла, что из-за тумана ей не удастся увидеть ровным счетом ничего. Попинав зеленоватую субстанцию для морального удовлетворения, Пипенция подумала и уселась на землю. Аргументировала себе она это так: «Сейчас здесь кто-нибудь будет идти, не заметит меня из-за этого дурацкого тумана и обязательно споткнется. Вот на нем я и спущу всю злость на Шито-Крыто. Должен же еще кто-то кроме меня страдать?..»
…Прошел час. Дурнева все сидела и сидела. О нее так никто и не споткнулся, даже рядом не прошел. Копчик начинал мерзнуть, но Пипа не собиралась отступать от придуманного плана и куда-либо идти. В голову закрадывались нервирующие мысли и образы, один другого страннее:

…Пипа – лицо модельного агентства «Гробано Интертейнмент». Она вот уже четвертый год подряд завоевывает титул «Мисс Худышка». Показы, интервью, тусовки, корпоративные вечеринки, снова показы – мир моды затянул и цепко держит дочь председателя В.А.М.П.И.Р в своих объятьях. «Улыбнуться фотографам, раздать автографы, выбрать кофточку из сотен других, посетить презентацию обуви, завести нового бойфренда, познакомиться с вооон той светской львицей, что сидит в третьем ряду, похудеть еще на парочку килограммов…» - других мыслей в голове нет и в помине. А зачем? Она и так добилась всего, чего хотела: имеет поклонников, славу и деньги... Скандальную славу. Много денег. А большего и не надо. И тут… Как снег на голову… В агентстве новая звезда – несравненная и неповторимая Мария Феклищева. Молодая и подающая большие надежды модель. Пестрят заголовками газеты: «Мария – открытие года. Патент принадлежит модели «Гробано Интертеймент», «Феклищева против Дурневой – кто кого?», «Маша – радость наша!», «Феклищева – новое лицо агентства Пако Гробано», «А кто такая Дурнева и где она живет?», «Гурий Пуппер делает предложение новой звезде подиумf»… Жизнь сломалась… Друзья бросили… Поклонники отвернулись… Деньги закончились… Здравствуйте, мама с папой! Я вернулась!..

… - Мама, мама! А где папа? – маленький карапуз подбежал к женщине, что мыла посуду. Пипа не видела ее лица, так как та стояла спиной к дочери председателя В.А.М.П.И.Р. – Когда он вернется?
- Папа больше не вернется, малыш… - ее голос был хриплым, как будто сорванным. – Больше не придет…
Женщина издала вздох, более похожий на всхлип. Карапуз обхватил свою мать за ноги и зарылся в складки ее ситцевого халата. Потом женщина смахнула слезы и обратилась к мальчишке:
- Малыш, беги поиграйся с собачкой, - и карапуз с визгом помчался искать своего питомца. А женщина наконец повернулась лицом к Дурневой. И Пипенция узнала в ней себя. Старше лет на 10, изрядно пополневшая, осунувшаяся, с мешками под глазами, но вполне узнаваемая. Но вот взгляд – загнанного и замученного зверя…
- НЕЕТ!!! – дочь председателя бросается навстречу себе-взрослой, но натыкается на невидимую стену. В бессилии девушка начинает молотить по ней кулаками, и преграда вместе с образом осыпается к ногам мелкими осколками. В ушах шелестит ее же приглушенный смех. Вокруг - пустота…

Пипа содрогнулась. «Какой ужас… Чего это мне такое чудится? Определенно странный день сегодня выдался… Устала – и на тебе, всякая гадость мерещится!»
«…мерещится…чудится…кажется…» - странное эхо не обошло и нашу Пипенцию.
- Ура!!! Наконец-то люди в этом необитаемом месте! Идите все сюда! – проорала Дурнева, так и не встав.
«Разве меня много?» - поступил вопрос из ниоткуда.
Дурнева озадаченно почесала затылок. «Голос слышу, ничего не вижу», - читалось на ее лице.
«А сколько?» - задала девушка логичный вопрос.
Воцарилось молчание.
«До этих пор вроде одно было…» - «эхо» было явно озадачено. До этого оно еще не задумывалось над тем, к какому полу принадлежит.
- Одно? Интерееесно… И не скучно тут тебе? Сколько сидела я здесь – и ни души… – сочувственно спросила дочь председателя В.А.М.П.И.Р.
«Скучно… Хоть вы приходите иногда…»
- Кто мы?
«Мои посетители. Вы всегда приходите внезапно, кто уходит мгновенно, кто остается и дожидается моего прихода. Большинство все же дожидается. А после прослушивания пророчества – вы покидаете меня… Уходите и приходите… А я остаюсь… Побудь со мной, а?»
- Ну разве что чуть-чуть… - Пипа задумалась. – А что это за пророчества такие?
«Каждому, кто посетил это место, я рассказываю, или даже предупреждаю, о его ближайшем будущем. Но вижу Судьбу я не всегда. Вот твою, например, - не вижу. Только неясные образы. Но ты мне понравилась, ты поболтала со мной и ненадолго развеяла мою скуку. Поэтому я попробую рассказать, что будет. Только не спрашивай меня потом, что же значило мое пророчество. Если честно, я само не знаю. Итак:

Вот тебе прогноз на праздник.
…Стерегись парней в зеленом...
…Главное, не растеряйся –
Откупайся миллионом…

…Ночь, луна, кусочек мыла,
И собака выла, выла…
…А тебе придется выбрать –
то ли плавать, то ли прыгать...

- Что за бред?! – возмутилась Дурнева. – Как это не знаешь?! А ну отвечай живо на вопросы!! Мне что, шарахаться от всех парней, у которых в одежде присутствует зеленый цвет? Где мне взять твой миллион? Какое мыло?! Что за больная собака все время воет?! Плавать тебе, да? Прыгать? Может, сразу пойти и повеситься?! Отвечай, кому сказала!!!
Но ответа она так и не услышала. Голос исчез. «Зато туман ожил…» - заметила Пипенция, лениво наблюдая за тем, как туманные щупальца обвиваются вокруг нее. Вскоре вокруг дочери председателя В.А.М.П.И.Р образовался белесо-зеленый кокон. Когда девушка почувствовала, что ее ноги уже не касаются земли, Дурнева прошептала всего два слова: «Я вернусь…» Откуда-то была уверенность, что ее услышали. Пипа улыбнулась. «Кокон» уносил ее обратно…

            * * *

Лиза очнулась и поняла, что лежит на полу. Вокруг клубился голубой туман. Отчего-то на ум пришло: «Туман – это же обыкновенная грязь… Убрать бы ее…» Поднявшись на ноги и прошев по небольшому кругу возле места, где она очнулась, Зализина поняла, что это бесполезное занятие. Голубая субстанция закрывала весь обзор. Подумав, девушка пришла к выводу, что во всем виновата «эта мерзкая Гроттерша» и что «Глебушка бы такого не допустил!» Но данные выводы мало помогли Лизе в решении ее проблемы под названием «Как я сюда попала, или Что я здесь делаю». «Риткино гадание не привело бы к таким последствиям, не появись у Склеповой на девичнике эта…эта…ЭТА! Из-за нее я здесь очутилась, я знаю!» Но и это не помогало Зализиной вернуться в Гробынину спальню.
…Прошел час. Лизон все же решила, что разумнее будет двигаться, а не стоять на месте. Поэтому девушка развернулась и пошла назад. Почему именно туда? Да просто захотелось.
По прошествии некоторого времени Зализину стали посещать странные мысли, которые нервировали и даже немного пугали их обладательницу:

…Лиза открывает глаза и жмурится от счастья. Хочется смеяться и кружиться по комнате, потому что Он – рядом. Навсегда. И ты любима и желанна. А большего и не надо. Приподнявшись на локте, Зализина с нежностью проводит по волосам Глеба, лежащего на кровати возле нее. Проснувшись от прикосновений девушки, Бейбарсов зевает и сонно желает доброго утра. «Когда он заспанный, то выглядит еще милее», - думает Лизон.
- Солнышко мое, не вставай, сейчас я сам сделаю завтрак и принесу его тебе в постель. Поваляйся еще и не скучай. Я скоро вернусь, - с этими словами парень вышел из их спальни.
Девушка откинулась на подушки и счастливо зажмурилась. Жизнь удалась. Но тут входит Он. Другой Он. Ванька, ее Несбывшаяся Мечта. С порога он бросается к ней и начинает покрывать ее лицо поцелуями, шепча что-то том, как он ошибался. Зализина отвечает ему, что всегда ждала его и будет ждать. И тут… Звук разбитой посуды…Глеб стоит в дверях и смотрит на Лизу, поднос с кофе и сладостями – на полу, чашка – вдребезги, все рассыпалось.
- Похоже, я опоздал. Прости… - говорит Валялкин и уходит… За ним уходит и Бейбарсов, собравший все свои вещи в небольшой чемодан… Зализина снова одна… Навсегда.

…Лиза бредет в тумане уже очень долго. Вдруг перед ней появляется зеркало. Девушка подходит к нему и видит не свое отражение, а чужое. Целующихся Ваню и Таню. Смахивая рукой выступившие слезы, Зализина разворачивается и пытается убежать от показанного зеркалом. Она знает, что видела правду.
Но убежать ей не удается. На пути Лизон вновь вырастает то же зеркало. Вот только показывает оно уже не Гроттершу и Валялкина, а Аббатикову с Глебом. Влюбленными и счастливыми. Обнимая одной рукой Жанну за талию, Бейбарсов хлопает дверью и уходит из жизни Зализиной. А Лиза остается. Наедине со своей болью.
- Оставь меня в покое, слышишь?! – девушка с криком бросается на злополучное зеркало и бьет по его поверхности. Оно осыпается мелкими осколками к ее ногам. В ушах громоподобно звучит смех Тани Гроттер. Лизон падает на колени, принимается собирать осколки и заходится в беззвучном плаче, проклиная все на свете. Вокруг - пустота…

Предательская слеза проложила мокрую дорожку по Лизиному лицу. Но девушка не обратила на это никакого внимания, все ее мысли были сейчас там, среди видений и образов. «Как же реально все это было… - размышляла Лизон, в задумчивости накручивая на палец локон своих пшеничных волос. – Вот только меня этим не проймешь. Еще хуже бывало - и ничего, живем помаленьку…»
«...помаленьку…понемногу…по чуть-чуть …» - странный голос настиг и Зализину.
- Ты кто?
Логичный вопрос, не правда ли?
«…я – это ты…»
- Тогда я тебе не завидую, - вздохнула Лиза. – Быть мной не очень-то и замечательно.
Воцарилось молчание.
«Да, ты права. Поэтому я хочу тебе помочь. Понять себя и окружающих. Выслушай мои слова и задумайся над ними и своей жизнью. Надеюсь, ты поймешь свои ошибки и выберешь новый Путь Жизни… Прощай!»

Несчастные в любви опасны,
Ты – не последняя, поверь.
И месть коварную напрасно
Лелеешь – не вернуть потерь.

Ведь что же месть? Всего лишь средство
Немного заглушить ту боль,
Что наполняет твое сердце
И гложет душу вновь и вновь.

Роняя слезы, собираешь
Осколки голубой мечты.
Судьба изменчива, но знаешь,
Что вместе с нею плачешь ты.

«Еще одна предательская слеза… Да что это за день такой сегодня?! Расстраиваюсь все время… Да еще всякие голоса в душу лезут и пытаются копнуть там поглубже. Как это называется, а?!» - думала девушка, вновь принимаясь жалеть себя. Она так сильно погрузилась в нелегкие свои нелегкие мысли, что даже не заметила, как туман принялся обвиваться вокруг нее, создавая что-то наподобие кокона. Очнулась Лиза только когда почувствовала, что не касается ногами земли. Выбираться из голубоватой субстанции было поздно, поэтому девушка принялась ждать, когда ее опустят на землю… «Кокон» поднимался ввысь…Ждать пришлось долго…

- ВЕЕРКААА!!! – раздался новый крик. На этот раз он принадлежал Гроттерше. За время ее отсутствия всеми забытый банный веник, призванный Попугаевой, сотворил в комнате такой бардак, что его и за год теперь не разобрать.
«Ну и не буду… Пусть Гробыня сама разбирается, - подумала Таня и направилась в комнату к Склеповой. - Все равно их там трое спит, я уже не смогу помешать. А то дрыхнуть в кошмаре под названием «Моя временная комната» попросту негде и не на чем. Все претензии – к Верке…» - решила девушка, заходя к Гробке.
Очутившись в покоях мадемуазель Склепофф, Гроттерша осмотрелась в поисках подходящего места для ночлега. «Идея!» - подумала она, тихо подошла к Лизон (чтобы не разбудить давно сопящую в две дырочки хозяйку дома) и, прошептав: «Аморфус телепорцио!», отправила Зализину к ней в комнату. «Теперь кресло свободно», - удовлетворенно усмехнулась Таня и устроилась поудобнее на освободившемся месте. «Завтра будет длинный и безумный день…» - вспомнила она слова Кати. С этим и заснула.

            * * *

- А-а-а! Я же задохнусь! Ослабьте корсет! Кто так затягивает?!
- Терпи, казак, атаманом будешь! Зато талия осиной кажется!
- Ничего мне не нужно! Ни осины, ни корсета, ни платья, ни свадьбы! Оставьте в покое, изверги!.. – Гробыня заливалась горючими слезами с самого утра.
- Поздно возникать! Церемония бракосочетания назначена на 16.00, а сейчас уже половина первого!.. Не успеем из-за твоего нытья - лично закопаю! – пригрозила расческой Пипа, создавая из волос невесты Великое Нечто.
- Угу… - вздохнула Склепова. – Даже поплакаться некому… Катюша, спаси меня, бедную, из лап этих экзекуторов!
- Терпи, казак, атаманом будешь! – в очередной раз повторила Лоткова. Девушка уже битый час пыталась затянуть на Гробке корсет таким образом, чтобы и свадебное платье смотрелось хорошо, и невеста была довольна. Пока что не получалось.
- Склеп, а ты уверена, что хочешь надеть именно это? – спросила Таня. – Может, более длинное еще раз померяешь?.. Там и разрезы от бедра, как ты любишь, и плечи открытые. Оно лучше смотрелось!
- А чем тебе не нравится выбранный мною наряд? – Гробыня повернулась к Гроттерше, оторвавшись от созерцания в зеркале своей «осиновой» талии. – Классное платье, Спиря угадал все мои желания: спереди мини, сзади шлейф длиной полтора метра, на груди черепа вышиты, везде вставки из кожи пумы, фата короткая, но стильная... А самое главное – все фиолетовое с черным, мои любимые цвета!.. Супер!
- Шейх прислал?.. – уточнила удивленная Верка, предчувствуя новое развитие сплетен.
- Попугаева, уйди в туман! Ща расческой в лоб получишь! – пригрозила Склепова, для достоверности замахнувшись на девушку вышеупомянутым предметом. Верка сделала вид, что испугалась, и отползла поближе к Дусе, которая тем временем разбирала косметику, принесенную каждой из девушек. Пупсикова раскладывала на отдельные кучки разнообразные помады, тени, блески, румяна, пудры, лаки и духи. Макияж невесты единогласно решили оставить на конец «экзекуции». Дурнева, из рук которой расческа была изъята, взяла другую и легонько треснула Гробку по затылку со словами «Не шевелись, а то одним локоном станет меньше!» Склепша тихо заскулила и по новому кругу принялась жаловаться на «жизнь тяжелую».
Таня еще раз скептически осмотрела свадебное платье Гробыни, которое все это время держала на вытянутых руках, чтобы не помять. Гроттер отлично представляла, что сделает с ней обозленная невеста за малейшую лишнюю складку. Катя подозвала Ритку, и теперь они совместными усилиями пытались затянуть корсет. Склепова ругалась на чем свет стоит, но это ей нисколько не помогало. Шито-Крыто и Лоткова были неумолимы и давали Гробке лишь небольшие передышки в прямом смысле этого слова.
- Ура! – провозгласила Рита, пожимая руку Кате. – Поздравляю, мы сделали это! Невеста готова к надеванию платья: корсет затянут, подопытный дышит. Гробка, ну как ты? Жива?..
- Если не буду ни есть, ни пить, ни нагибаться, то жить буду, - просипела Склепша.
- Вот и замечательно! Тань, неси сюда платье! – позвала Лоткова Гроттершу.
- Косметика распределена по группам! Агенты Пупсикова и Попугаева готовы к созданию макияжа! – поступил сигнал от двух подруг.
- Вас понял! Ждите сигнала к атаке! – бодро откликнулась Пипеция, козырнув расческой. Девушки рассмеялись.
- Эй, к вам можно? – в приоткрывшуюся дверь протиснул свою голову любопытный Ягун. – О, да у вас тут бедлам похлеще того, что сейчас творится в комнате жениха! Хотя… Хуже, чем у Гломова, не бывает.
Таня передала свадебное платье Ритке и быстро вытолкала внука Ягге в коридор.
- Как там Гуня? – спросила Гроттер, прикрыв за собой дверь.
- Да бесится… - хмыкнул бывший «играющий комментатор». – Жениться передумал. А кто ж Глома теперь отпустит?.. Все знают, что Гробка сделает за то, что ему сбежать дали. Вот и воет у себя в комнате, зверь наш загнанный.
Вдруг мимо Тани и ее собеседника промчался Дыр с ворохом какого-то тряпья.
- Куда это он так спешит? – поинтересовалась Гроттер.
- Гладить свадебный наряд жениха! – улыбнулся Ягун. – Хорошо хоть вообще о костюме вспомнили, а то так бы в мятом наш Гуня и пошел!..
«Издеваешься, да? - подумала девушка. – Ведь твой ярко-зеленый костюм Лоткова привела в порядок еще вчера, вот и смотришь снисходительно на остальных. Что бы ты делал без своей Катюши?.. Погиб бы смертью храбрых в неравном бою с пятнами от пылесосной заправки!»
- А как там остальные ребята? – спросила Таня.
- Все нормально. Я, например, на минутку к невесте заскочил: узнать, как идет процесс подготовки, помочь по возможности. Дыр носится по дому, собирает всю одежду и тащит на чердак, где обосновался Кузя с утюгом - он у нас отвечает за глажку. Там же и Зализина дрыхнет. Кого-то Лизон вновь успела достать, до сих пор под Пундусом Храпундусом наверху лежит. Еще полчаса как минимум не будет нас беспокоить. За Пнем гоняется Генка: в общей суматохе Дыр сгреб вместе со всем его рубашку. Жорик крутится перед зеркалом, делая вид, что причесывает Гломова. Но все прекрасно знают, что на самом деле Жика пытается уложить свои волосы так, чтоб плешь скрыть. «Не пристало величайшему из дон жуанов как пугало ходить!» - высокомерно объясняет он. Ну а Горьянова отправили встречать опаздывающих гостей.
Внезапно у бывшего «играющего комментатора» зазвенел зудильник.
- Тань, подожди секунду! – виновато попросил Ягун и грозно посмотрел на звонившего. – Демьян, чего тебе?! Кто прилетел? Валялкин?.. Уже бегу!!
Внук Ягге отключил свое средство связи и помчался в сторону лестницы, крикнув Гроттерше на ходу:
- Сейчас я его встречу и приведу сюда! Так встречу, так встречу - мало не покажется!! Будет знать, как писать письма только раз в неделю! Друг называется!.. Сейчас как встречу!..
Девушка улыбнулась.
«Баб-Ягун в своем репертуаре, - подумала она. – Как будто сзади пропеллер вырос – на одном месте дольше пары минут пробыть не может! Но главное, что наконец прибыл Ванька. И больше мне ничего не нужно!..»
Радостная и счастливая, она вернулась в Гробынину комнату, где уже вовсю шел конец «экзекуции», то есть приведение в надлежащий вид платья и нанесение макияжа.
- Маньяки! Изверги! Кровопийцы!! – вопила Склепова.
- Терпи, казак, атаманом будешь! – вновь повторяла Катя, расправляя задравшийся подол. Пипа добавляла последние штрихи к сотворенной ею конструкции на голове Гробки, которую почему-то именовала прической. Теперь зачесанные и заколотые волосы Склепши напоминали Пизанскую башню.
- Да ничего не криво, нормально будет, никто не заметит даже… - оправдывалась дочь председателя В.А.М.П.И.Р. – Если что - скажем, что так и было задумано! Все равно уже нет времени что-либо менять: остался час до бракосочетания!..
- Ыыы… - завела свою песню невеста.
- Терпи, казак, атаманом будешь! – ответом ей был нестройный хор голосов.
- Эх, жизнь моя жестянка, да ну ее в болото… - вздохнула Гробыня и тут же начала возмущаться: – Что вы сделали с моими красивыми, замечательными, великолепными волосами?! Изверги! А макияж кто делал?! Сотрите с меня эту гадость немедленно! А лучше сразу убейте! Свадьба отменяется!..
Вынув из своей прически шпильку (как оказалось, на ней творение рук Пипенции и держалось), под возмущенные вопли Дурневой Склепова потрясла головой. Конструкция опала, и невеста взглянула на свое отражение в зеркале. Этот немаловажный предмет мебели занимал почти всю стену («Кто сказал, что подарки – не отдарки? – довольно подумала Гротти. – Из зеркала, которое Гробка мне еще в Тибидохсе презентовала, просто замечательный подарок на свадьбу получился. Склепша злилась-злилась, но приняла его с превеликим удовольствием!») Из зеркала на Гробыню взирала мрачная особа в красивом, хоть и весьма необычном платье с «вороньим гнездом» на голове.
- Кошмар… - только и сказала она.
- Ничего, сейчас все исправим! – уверенно заявила Катюха, вооружившись расческами, феном и плойкой. – Танька, помогай!..
Через пятнадцать минут кропотливых стараний со стороны всех находившихся в комнате настроение Гробыни заметно улучшилось. Покрутившись перед зеркалом и удовлетворившись результатом, она заявила:
- Сойдет. Ну как, буду я блистать?..
- А у тебя есть выбор? – хмыкнула Дурнева. – А теперь пора и нам готовиться к празднику! В очередь к зеркалу становись!..
Хихикая и отбирая друг у друга тюбики-баночки-скляночки со всевозможной косметикой внутри, большинство девушек выстроились вдоль зеркала. Благо, его длина это позволяла.
- Эй, сиротка, чего выделяешься среди остальных? – грозно сдвинула брови Склепова. – Иди сюда, сейчас мы сделаем из тебя человека!
Таня опасливо подошла к зеркалу, мимоходом бросив взгляд на свое отражение. Оттуда на нее смотрела симпатичная девушка в нежно-фиолетовом платье чуть ниже колена. Ее темные с рыжим отливом волосы были распущены и разметались по плечам. К большому сожалению самой Гроттер, невесту такая прическа и отсутствие какого-либо "боевого раскраса" совершенно не устраивали. Выставив за дверь всех мешающих процессу создания Таниного макияжа, то есть остальных девченок, и заперев за ними дверь на ключ, Гробыня повернулась к Гроттерше и плотоядно облизнулась.
- А может, не надо?.. – с надеждой поинтересовалась Таня, отступая от медленно надвигающейся на нее Склеповой.
- Терпи, казак, атаманом будешь… - пропела невеста и усадила девушку на стул перед собой.
… - Маньяк! Изверг! Кровопийца!! – подслушивающая под дверью Попугаева слышала все те же вопли, но только теперь они звучали в исполнении Гроттерши. Затем раздавался злодейский хохот (Склепова старалась), наступала тишина и... Крики раздавались с новой силой.

Налей мне вина, красного! – Гробыня подошла к Кузе, стоявшему на раздаче горячительных напитков, и протянула бокал.
- Сию минуту! – воскликнул Тузиков, принимая фужер Склеповой.
В томительном ожидании Гробка принялась обмахиваться зеленым полотенцем, которое прихватила с кухни, где обосновались Дуся и Вера в обнимку с тремя уже пустыми бутылками шампанского. Им было весело впятером.
- Долго еще возиться будешь? – нетерпеливо спросила Склепша.
- Долгоо-дооолго… - прозвучало с кухни. – Течееет Вооолга…
- С этими все ясно, - хмыкнула Гробыня. – Сейчас всего лишь полпервого, а они уже готовы.
Бросив на пол полотенце, Склепова вернулась в сад. Там праздник шел полным ходом. В тени деревьев Шурасик показывал всем желающим «мелкие магфордские фокусы». Он превращал цветы сирени в шикарные букеты роз и дарил их млеющим от восторга девушкам, создавал искрящихся бабочек, которые порхали по саду и поднимали настроение всем присутствующим. Сегодня парень был в ударе. Коронный номер он обещал показать в полночь, но так увлекся своим представлением, что не заметил, как прошло назначенное время. Но никто не роптал. Шурасик создавал такие красивые мороки, что торопить самое волшебное событие ночи собирался разве что вечно всем недовольный Демьян. К счастью, Горьянов уже тихо сопел рядом с неугомонным Жориком. Гробка припрягла парней выносить из дому столы и накрывать на них, поэтому ребята умаялись и после третьего тоста культурно отключились. Больше этой ночью они никого не беспокоили. Но это их не спасло от грядущего эксперимента нашего магфордца.
В другой стороне сада пьяный в доску, а от этого особенно веселый Валялкин показывал свое представление. Почему он так набрался, не знал никто. Впрочем, это никого и не волновало. Только Таня обеспокоенно поглядывала на парня, думая, что же с ним произошло. Левитируя кусок буженины, Ванька заставлял Тангро летать по неимоверным траекториям в погоне за едой. Дракончик злился, смешно выпуская тоненькие струйки дыма из ноздрей, но своих стараний не прекращал.
Наиболее бурно среагировал на бесплатный цирк Ягун. Проорав, что играющего комментатора не перелетает никто, внук Ягге высоко подпрыгнул и схватил злополучное мясо. Сунув его в рот, Баб-Ягун демонстративно пожевал и выплюнул.
- Гадость! – авторитетно заявил он. – Сейчас я покажу вам всем, как надо летать! Коня мне! Коня-а!
Почему именно лошадь, а не хотя бы какой-нибудь захудалый пылесос, тоже никто не знал. Наверно, в этом и была вся задумка бывшего «играющего комментатора». Вопреки ожиданиям веселящейся публики, в живот Ягуна ткнулось не вышеупомянутое животное, а метла Пуппера. Поскольку Гурик на данный момент вместе со Спирей глушил горе потери крепчайшим самогоном «Nevojnoff», бесхозная вещица решила найти себе нового, лучшего, хозяина. «Не на того нарвалась, бедняжка», - подумала разгоряченная танцами Гроттер. Ее волосы, ранее красиво заколотые Гробкой, сейчас разметались по плечам, на щеках расцвел румянец, глаза сияли нездоровым блеском. Девушка была так прекрасна в своей естественности, что Глеб, сидевший неподалеку, в который раз невольно залюбовался ею. Взор его на миг затуманился – и вот Бейбарсов резко вскочил и скрылся в доме Гломовых. Через пару минут он вернулся со своей папкой. Поскольку все старые рисунки мнительная Лизон порвала на мелкие кусочки и выбросила, Глебу пришлось втайне от Зализиной создавать новые, еще более прекрасные и совершенные. Без лика Гроттер парень просто не мог. Вот и сейчас, вооружившись карандашом и чистым листом бумаги, Бейбарсов до рези в глазах вглядывался в Танино лицо, стараясь сохранить в памяти мельчайшие детали.
Тем временем девушка, даже не подозревая о помыслах некромага, со смесью ужаса и восторга наблюдала за попытками бывшего «играющего комментатора» оседлать метелку Гурика. Нужно сказать, у него это совершенно не получалось. Ягун возмущался, что из-за внезапно начавшегося землетрясения (которого не было и в помине) он не может устоять на ногах. Происходящее безобразие прекратила подошедшая Лоткова. Девушка высказала все, что она думает о напивающихся до потери пульса комментаторах, которые пытаются летать на вениках таких же начинающих алкоголиков. После прочувствованной тирады Катюха утащила внука Ягге в беседку, стоявшую в саду, и уложила на скамейку. Ягун вяло сопротивлялся, бормоча что-то о "несбыточных мечтах". Лоткова только вздыхала, уговаривая себя, что сейчас ругаться с невменяемым бывшим «играющим комментатором» смысла нет. Разбор полетов в прямом и переносном смысле этих слов надо оставить на завтрашнее утро. К тому же девушка очень хотела посмотреть коронный номер Шурасика, поэтому пристроила внука Ягге в саду, а не в доме.
- Душа требует праздника! Где праздник?! Где веселье?! Вижу только наглые пьяные рожи! – выкрикнула возмущенная до глубины души Склепша. Забравшись в фонтан, что находился в центре сада, Гробыня принялась брызгать водой. Намочило всех, кто находился в опасной близости от развлекающейся миссис Гломовой.
- Водичка! Водичка! Весело! Водичка! Водичка! – неизвестно откуда взявшийся малютка Клоппик принялся радостно бегать по саду, сея еще большую панику среди компаний и уединившихся парочек. Реагировали на его крики по-разному. Ритка, которую мальчик отвлек от очень близкого изучения веснушек на лице медленно бледнеющего Генки, раздраженно обернулась и прошипела:
- Не мешай творческому процессу!
Пока Шито-Крыто и языкастый Клоппик обменивались «любезностями», Бульон осторожно высвободился из объятий захмелевшей девушки и затерялся в толпе тибидохсцев. Ритка, заметив исчезновение парня, лишь досадливо топнула ногой и принялась высматривать новую жертву. Кузя, ощутив на себе пристальный взгляд Шито-Крыто, нервно сглотнул. Парень недавно передал пост ответственного за выпивку Семь-Пень-Дыру и вышел подышать свежим воздухом. Девушка поманила Тузикова пальцем и скрылась за углом дома. Воровато оглянувшись, Кузя направился следом за ней.
Риту и ее друга этой ночью тоже больше не видели. Но и их не обошел грядущий опыт многоуважаемого Шурочки.
- Предаст… ст… ставленьице окончено!! – пробормотал Ванька и опустил обратно на блюдо ранее поднятого им жареного фазана. Птицу он потревожил сразу после того, как Ягун бессовестно сожрал предыдущую приманку для Тангро. Впрочем, огромное блюдо недолго оставалось пустым. На него взгромоздилась Пипенция и начала ставить эксперименты на себе и окружающих. Для начала она попыталась достать языком до пятки. Обладателем вышеупомянутой ступни стал бедняга Бульон, который расслабился раньше времени. Парень не раз пытался вырваться из тисков Дурневой, но та держала крепко, не замечая, насколько Генке щекотно от ее опытов. Вскоре парень надоел дочери председателя В.А.М.П.И.Р. и она наметила в жертву самого Валялкина. Как оказалось, Ванька благоразумно, хоть и не специально, избавил себя от приставаний Пипы.
- Что б тебя … в … всем стадом, когда … уже почти … ! – ругнулась Дурнева, на которую пьяный парень и опустил фазана. Птица была огромной, почти в половину самой девушки, поэтому неудивительно, что дочь председателя В.А.М.П.И.Р. возмущалась. Фазан-то не легкий!
- Ой… Извиняюсь… - пробормотал Валялкин и щелкнул пальцами, причем так сильно, что посыпавшиеся искры заставили шипеть воду в находящемся рядом фонтане. Тут же парня окатило волной брызг. Гробыня постаралась на славу. Жареная птица разлетелась на много маленьких кусочков. Облепленные фазаном гости с обидой посмотрели на Валялкина.
- Упс… - только и сказал тот.
- Я те ща такой "упс" сделаю! – прорычал Гуня, отряхиваясь от налипшей на него еды. – Мало не покажется!
- Ой… - снова сказал Ванька и осмотрел себя. – А я тоже замазал свой костюм… Он был такой красивый… Зеленого цвета…
«Ну вот! – подумала Пипенция. – Пророчество начало сбываться. Как там было? «Стерегись парней в зеленом»? И почему я, дурында, не послушалась?! И вообще, кто сказал, что опасаться надо Ягуна, который тоже облачился в зеленую одежду? Не того выбрала! Хм, дальше, насколько я помню, речь идет о миллионе… Настораживает. Что ж, подождем следующего этапа, описанного Безумным Оракулом. Интересно, как он там поживает в своем тумане?..»
- Вань, пойдем-ка уже спать… - Таня, поддерживая шатающегося юношу, пыталась уговорить его проследовать с ней к беседке. Девушка видела, как Катюха призывно махала ей рукой, и решила пристроить Ваньку рядом с давно дрыхнущим Ягуном. Но Валялкин, отчаянно брыкаясь, требовал продолжения банкета.
- Позволь, я помогу, - шепот, неожиданно раздавшийся над самым ухом девушки, заставил Гроттер вздрогнуть.
- Спасибо, Глеб, но я сама, - вежливо произнесла Таня, в голове которой лихорадочно сменялись мысли: "Спокойствие, только спокойствие. Ванька - вот кто мне нужен. А всякие Топимикробкины могут идти на все четыре стороны".
- Как хочешь, - его глаза откровенно издеваются.
"Ну и пусть. Сама дотащу парня".
Не оборачиваясь и неуверенно стоящего на ногах Ваньку, девушка направилась к Лотковой, которая выбежала ей навстречу. Вместе дотащили уже спящего парня к беседке и сгрузили на соседнюю лавку рядом с внуком Ягге.
- Поздравляю, - сказала Гроттерша, отдышавшись. – Теперь можно и Шурасика просить показать приготовленное еще к полночи.
Девушка сказала первое, что пришло в голову, потому что не могла молчать, ощущая на себе пристальный взгляд некромага. А оборачиваться не хотелось тем более.
- Согласна, - Катя улыбнулась. – Но сначала надо вытащить из фонтана наверняка насквозь мокрую новоявленную госпожу Гломову. Поможешь?
- А куда ж я денусь?! – преувеличенно бодро откликнулась Таня и рывком поднялась. «Лишь бы он перестал так смотреть!..» - крутилось в ее голове...
- А это точно будет красиво? – подозрительно спросила Гробка, вылезая из воды.
- Конечно! – в один голос воскликнули подруги.
- Смотрите мне! – Гробыня погрозила наманикюренным пальчиком и направилась к развлекающему гостей магфордцу.
- Шурочка, ну и где твой коронный номер?.. – Склепша подошла к парню и положила ему голову на плечо. – Сердце хочет праздника… и любви!
Шурасик сглотнул и растерянным взглядом обвел присутствующих. Лена и Жанна как-то странно переглянулись. Наверное, Свеколт не понравились последние слова Гробыни. Но самой миссис Гломовой это было по барабану. Она привыкла вести себя так, как хочется ей, даже наперекор всем. Такой уж характер.
- Ну да, ну да… - вспомнил что-то магфордец и попросил всех стоящих на ногах отойти от него на пару метров, а остальных – отползти.
- Куда делся Дыр?! – крикнул он. – Мне нужна дозаправка!!
- Сию минуту! – крикнул Пень и притащил полуполную бутыль самогона. Это было единственное, что не успели прикончить Гурий со Спирей до того, как отключиться. Шурасик опрокинул в себя все оставшееся содержимое бутылки и довольно крякнул под ошеломленные взгляды присутствующих. Никто не знал, что парень вот так просто мог выдуть столько самогона за раз. Но это было еще не главное.
- А теперь можно и коронный номер показывать!! – глазки Шурочки сошлись на переносице и вновь разбежались. – Я готов!
- Ты готов отключиться, а не фокусы показывать… - недовольно буркнула Дурнева.
Тем временем Шурасик начал читать какое-то заклинание:
- Аурелис фифас герас шибаршитус параллелис
Грунтис Брунти Трунтис Фрат Гуареробус Родопат
Филостесис Групус Бякис Микронимос Запулятос
Шебуршун и Шеропат заколянус арапат!* - выкрикнул он.
С последним словом из кольца парня вырвалось десятка два белоснежных искр, которые устремились навстречу лбу каждого из гостей, в том числе и самого магфордца.
- Ну и что это было? – первой спросила Пипенция. Вслед за ней посыпались вопросы и других присутствующих.
- Я ожидал ослепительный фейерверк, - обескураженно пробормотал Шурочка и осел на землю. За ним попадали и остальные, погрузившись в обычный сон.
Праздник окончился.
Но ребята еще не знали, что ждет их при пробуждении утром. Ну и пусть это пока что